Произведение Г.Н. Троепольского говорит о добре и зле, дружбе человека и животного. Основной герой – собака Бим. Охотничий щенок еще в месяц от рождения был отдан новому хозяину – Ивану Ивановичу. Бим имел нетипичный для своей породы окрас, поэтому его не приняли в стаю других сородичей. Несмотря на все трудности, пес оставался добрым и веселым, ведь рядом с ним всегда был его самый лучший друг – хозяин. Мне кажется, что этим автор особенно хотел показать стойкость и силу духа собаки.

Иван Иванович был очень добрым человеком, работавшим журналистом и воевавшим в отечественной войне. Он по-настоящему любил Бима и всегда брал с собой на охоту в лес.

Так прошло три счастливых года, но вскоре Иван Иванович сильно заболел, и с любимым питомцем пришлось расстаться из-за необходимой операции на сердце. Бима поручают соседке.

Грустно звучали прощальные слова хозяина, но Бим не мог понять их значения. Псу оставалось только невыносимо долго ждать, оставаясь в неведении о причинах отсутствия лучшего друга.

Вскоре тоска от расставания с Иваном Ивановичем становится для Бима совершенно невыносимой, и тот решается на опасный шаг – самостоятельно попытаться найти исчезнувшего хозяина. Пес выскакивает из квартиры приглядывавшей за ним соседки и выходит на улицу.

Путь оказывается полным суровых испытаний, и Биму приходится не раз столкнуться со злыми людьми и жестокостью. Однако, во время путешествия пес также встречается с сердобольными и отзывчивыми людьми, которые по-разному помогали, но забрать его к себе не могли. В итоге, Бим попадает в приют для собак.

Иван Иванович, пройдя лечение, узнает адрес и с надеждой срочно пребывает в приют, куда был отправлен Бим после отлова. К сожалению, к тому моменту пес уже был убит по наговору злой соседки. Хозяин приезжает в лес, в котором часто гулял с Бимом, и в память о нем четыре раза стреляет в воздух: за каждый год собачьей жизни. Иван Иванович горько скорбит по другу, признавая его непоколебимую верность и стойкость.

Пес искренне, до последних секунд своей короткой жизни, продолжал искать любимого друга. Даже погибая, он долго царапался в дверь фургона с надеждой. Как мало ему хотелось – просто быть рядом с хозяином!
Автор повести поднимает вопрос защиты природы перед читателями, но не только. Передавая мир глазами самого чистого и преданного существа, он раскрывает философские проблемы человечества. Так, автор указывает на продажность и корыстность некоторых людей. Жестокость и безразличие раскрыты отношением черствых людей, которые встречались Биму в его поисках друга. Книга автора обрела заслуженный успех и была многочисленно переиздана, а также переведена на множество языков мира.

Неслучайна задумка автора о том, что Иван Иванович искал спасения от жестокости мира в спокойном лесу. Так, именно это место олицетворяет искренность и неиспорченность, то, что еще не смогли погубить людские пороки.
Я считаю, что все люди могут искать спасения от жестокости самостоятельно и работая над собой. До тех пор, пока отдельные люди не способны понять важность и ценность природы, они не смогут по-настоящему любить проявления живого и понимать их ценность.

Пес, являясь главной фигурой книги, не прожил жизнь бессмысленно и оставил добрую память о себе. Он сумел подружить ребят, ищущих его, а также помог найти хороших знакомых Ивану Ивановичу.

Книга через демонстрацию многих мучений и страданий двух друзей – человека и собаки - показала не только жестокую реальность, но и нечто большее. Жизнь Бима учит тому, что настоящие верность и дружба не боятся никаких трудностей и могут стоить целой жизни.

5 класс, 7 класс, аргументы

Несколько интересных сочинений

• Добро и зло в сказке Андерсена Снежная королева сочинение 5 класс

  Противостояние добра и зла – тема, которая затрагивается всегда и везде. Впервые дети начинают знакомиться с добрыми и злыми героями, учатся давать им оценку, читая сказки. Одним из великих сказочников является

• Сочинение по трагедии Ромео и Джульетта Шекспира рассуждение

  «Ромео и Джульетта» повесть, в которой рассказывается о трагической любви двух юных созданий. Действие происходит в Вероне. Самое страшное и обидное то, что молодые люди, страстно полюбившие друг друга

• Сочинение по картине Тропинина Портрет Пушкина (описание)

  Передо мной известнейшее полотно В.А. Тропинина. Художник создал поистине впечатляющий и завораживающий портрет великого русского писателя и поэта А.С. Пушкина. Он довольно прост, но в тоже время и весьма глубок и загадочен.

• Анализ рассказа Горького Дачники

  Максим Горький написал рассказ об определенном сорте людей. Они бегут от светской жизни на дачу. Герои стремятся жить красиво, но тихо, испытывая страх перед жизнью.

• Сочинение Мое любимое стихотворение Пушкина

  Я долго не мог решить, что из лирики Пушкина я могу назвать любимым произведением. Александр Сергеевич известен любовной лирикой, его «Евгений Онегин» очень популярен, у него очень много стихотворений

«Будь Человеком»
В. Шукшин

Цель: пробудить интерес к повести, вызвать чувство сострадания и жалости ко всему живому, помочь учащимся разобраться. в чём же заключается милосердие, способствовать воспитанию нравственных качеств.

Оборудование: портрет Г. Троепольского, рисунки учащихся, высказывание Экзюпери «Мы ответственны за тех, кого приручили».

Эпиграф урока:

«…Читатель – друг!..
Ты подумай! Если писать только о доброте, то для зла – это находка, блеск, если писать только о счастье, то люди перестанут видеть несчастных и в конце концов не будут их замечать; если писать только о серьёзно-прекрасном, то люди перестанут смеяться над безобразным … »
Г. Троепольский

Ход урока

І. Биография Г. Троепольского .

Гавриил Николаевич Троепольский

Гавриил Николаевич Троепольский родился 29 ноября 1905 года в селе Новоспасовке Терновского района Воронежской области.

Г.Н. Троепольский – прозаик, публицист, драматург. Родился в семье православного священника. Детство прошло в деревне, рано познал крестьянский труд.

В 1924 году окончил трехклассное сельскохозяйственное училище имени К.А. Тимирязева в селе Алешки Борисоглебского уезда Воронежской губернии и, не устроившись на должность агронома, пошел учительствовать в сельскую школу-четырехлетку, преподавал до 1930 г.

Многие годы его жизни связаны с Острогожском, где в течение почти четверти века, он, агроном по профессии, вел селекционную работу, заведовал сортоиспытательным участком, где ему удалось вывести несколько новых сортов проса.

Троепольский начинает вести различные записи: охотничьи заметки-наблюдения, пейзажные зарисовки.

Начинающим писателем Троепольский стал, по сути дела, в возрасте 47 лет. «В литературу Троепольский принес свою тему:«... боль за землю, за судьбу ее сеятелей и хранителей, за степной простор и высокое небо, за голубые жилки речек и шуршащие камыши...» – так сказал о Троепольском В.Л. Топорков в статье «Рыцарь русского поля».

В середине 50-х годов Троепольским на основе «Записок агронома» был создан киносценарий «Земля и люди». Фильм был снят режиссером С.И. Ростоцким.

В 1958-61 г. был написан роман «Чернозем».

В 1963 г. – повесть «В камышах».

Эту повесть Троепольский посвятил А.Т. Твардовскому.

ІІ. – Что означает слово милосердие?

– Милосердие – готовность помочь кому-нибудь из сострадания, человеколюбия.

ІІІ. Понравилась ли повесть?

ІV. Какова, на ваш взгляд, основная мысль этой повести?

Ответы были такими:

• Основная мысль повести, по-моему, – это большая дружба и хорошее взаимопонимание между человеком и собакой, а также доброта, преданность и человечность.
• Повесть показывает, к чему может привести живодёрство и безразличие к судьбе собаки. Произведение ещё раз доказывает, что собака – друг человека.
• Человек всегда должен оставаться Человеком: добрым, способным к состраданию, готовым всегда прийти на помощь всему живому.
• В повести Г. Троепольского «Белый Бим Чёрное ухо» рассказывается о судьбе собаки, о её верности, чести и преданности. Ни одна собака в мире не считает обыкновенную преданность чем-то необыкновенным, в то же время как не все люди обладают преданностью друг к другу и верностью долга. Очеловечивая страдающее животное, собаку Бим, автор показывает утерявших человеческое в себе людей.

Сам писатель так определил назначение своего произведения: «В моей книге единственная цель – говорить о доброте, доверии, искренности, преданности».

V. Какой породы был Бим, как он попал к Ивану Ивановичу?

– Он родился от породистых родителей, сеттеров, с длинной родословной. При всех достоинствах был недостаток, который отразился на его судьбе. Он должен быть обязательно «чёрный, с блестящим синеватым отливом – цвета воронова крыла, и обязательно чётко ограниченными яркими рыже-красными подпалинами».

Бим же выродился таким: туловище белое, но с рыженькими подпалинами и даже чуть заметным рыжим крапом, только одно ухо и одна нога чёрные, действительно – как вороново крыло; второе ухо мягкого желтовато-рыженького цвета. Бима хотели утопить, но Ивану Ивановичу стало жалко такого красавца: глаза ему понравились, видите ли, умные.

Иван Иванович кормил Бима соской с молоком, и он засыпал на руках хозяина в объятиях с бутылочкой молока.

VІ. Как вы думаете, почему Бим стал добрым, верным псом?

– Бим стал добрым псом благодаря Ивану Ивановичу. К двум годам он стал отличной охотничьей собакой, доверчивой и честной. Тёплая дружба и преданность становилась счастьем, потому что «каждый понимал каждого и каждый не требовал от другого больше того, что он может дать.» Бим твёрдо усвоил: поцарапайся в дверь, тебе откроют обязательно; двери и существуют для того, чтобы каждый мог войти: попросись – тебя впустят. Только не знал Бим и не мог знать, сколько потом будет разочарований и бед от такой наивной доверчивости, не знал и не мог знать, что есть двери, которые не открываются, сколько в них не царапайся.

VІІ. Расскажите об Иване Ивановиче. Какой это был человек?

По мнению учащихся, Иван Иванович – большой души человек, любит природу и понимает её. Его радует в лесу всё: и подснежники, кажущиеся капелькой неба на земле, и небо, окропившее лес уже тысячами голубых капель. Он обращается к людям в своём дневнике с такими словами: «О беспокойный человек! Слава тебе вовеки, думающему, страдающему ради будущего! Если тебе захочется отдохнуть душой, иди ранней весной в лес к подснежникам, и ты увидишь прекрасный сон действительности. Иди скорее: через несколько дней подснежников может и не быть, а ты не сумеешь запомнить волшебство видения, подаренного природой! Иди, отдохни. «Подснежники – к счастью»,- говорят в народе».

Учащиеся из текста приводили примеры, как Иван Иванович воспитывал Бима, как с ним ходил на охоту, каким командам научил собаку.

VІІІ. Чем больше всего вас покорил Бим?

– Больше всего Бим покорил меня своей верностью, преданностью и любовью к хозяину. Когда Ивана Ивановича положили в больницу, он не мог ни есть, ни пить, целыми днями ходил по улицам в поисках своего дорогого друга. В него бросали камни. били, он голодал, но он ждал возвращения своего хозяина.

– Огромное впечатление на меня произвела сцена, где Бим плакал над письмом хозяина, как человек.

– Мне понравился Бим тем, что он был очень понятливым, заботливым псом, даже без слов, а по глазам он понимал, хорошо или грустно Ивану Ивановичу.

ІХ. Какова цель жизни Бима?

– Искать и ждать хозяина.

Х. Бим доверял людям. А когда он начал терять веру в человека?

– Он впервые оскалился и укусил Серого.

Просмотр фрагмента из фильма С.И. Ростоцкого «Белый Бим Чёрное ухо».

Эпизод: «Бим у Серого».

– Бим мог отличить добрых людей от злых. «Тётка и Курносый – люди просто нехорошие. А вот этот… этого Бим уже ненавидел! Бим начинал терять веру в человека».

ХІ. Какие эпизоды произвели на вас наибольшее впечатление?

Ответы учащихся.

– Я читал и плакал, когда Бим бежал за поездом, очень устал, и женщина напоила его водой. Бим выпил из рукавицы почти всю воду. Теперь он посмотрел женщине в глаза и сразу же поверил: хороший человек. И лизал, лизал её грубые, в трещинах, руки, слизывая капельки, падающие из глаз. Так второй раз в жизни Бим узнал вкус слёз человека: первый раз – горошинки хозяина, теперь вот эти, прозрачные, блестящие на солнышке, густо просолённые неизбывным горем.

– Наибольшее впечатление на меня произвёл эпизод, когда лапа Бима попала в стрелку. Бим попрыгал на трёх ногах, измученный, изуродованный. Он часто останавливался и лизал онемелые и припухшие пальцы больной лапы, кровь постепенно утихла, а он всё лизал и лизал до тех пор, пока каждый бесформенный палец не стал идеально чистым. Это было очень больно, но другого выхода не было; каждая собака это знает: больно, но терпи, больно, а ты лижи, больно, но молчи.

– Мне очень жалко было Бима, когда заяц скрылся из виду, Клим снова рассвирепел: он подошёл вплотную к Биму и с размаху ударил его со всей силы носком громадного сапога в грудь. Бим охнул. Как человек охнул. «О-о-х! – вскрикнул протяжно Бим и упал. – Ох, ой… – говорил теперь Бим человеческим языком. – Ой … За что?!» И смотрел мучительным, страдающим взглядом на человека, не понимая и ужасаясь.

– Меня поразила бесчеловечность Семёна Петровича, отца Толика, который привязал Бима к дереву в лесу в конце ноября, развернул узелок, вынул из него миску с мясом и поставил перед Бимом, не произнося ни единого слова. Но отойдя на несколько шагов, обернулся и сказал: «Ну, бывай. Вот так».

Бим сидел до рассвета, продрогший, больной, измученный. Он с трудом перегрыз верёвку и освободился. Бим понял, что к Толику теперь идти не надо, что он теперь пойдёт к своей родной двери, никуда больше.

ХІІ. Как Бим попал в железный фургон?

Почему Тётка так поступила с Бимом?

– Тётка ненавидела Бима. Она хотела отомстить ему за то, что он не подал ей лапу в квартире Ивана Ивановича, испугался. Гость не поверил Тётке, что Бим мог её укусить (он однажды лизнул ей руку – не от избытка чувств только к ней лично, а к человечеству вообще). Когда подъехал к дому фургон, Тётка сказала, что Бим – это её собака, конец верёвки на шее перегрызла, кусает каждого.

«Чего оскалилась? Не умеешь собак держать, так и не мучила бы. Сама наела лягушкино рыло, а собаку довела – жутко смотреть: на собаку не похожая», – сказали собаколовы Тётке.

Просмотр фрагмента «В фургоне» фильма Ростоцкого «Белый Бим Чёрное ухо».

Бим погибает, но его короткая жизнь отразилась добром на многих судьбах – сдружила Толика и Алёшу. Родители Толика изменили своё отношение к Биму (писали объявления в газету, искали собаку). Молодой Иван, собаковод, навсегда оставил своё занятие.

«Иван Иванович ощутил в себе, в той пустоте, что осталась после потери друга, теплоту. Не сразу он догадался, что это такое. А это были два мальчика, их привёл к нему, сам этого не ведая, Бим. И они опять придут, придут не раз».

ХІІІ. Какие мысли и чувства вызвала у вас повесть? Чтение сочинений учащихся.

– Когда я прочитала эту повесть, то в глазах моих стояли слёзы, а на душе было печально и грустно. Надеюсь, что люди, читая такие книги, станут добрыми и человечными не только по отношению к животным, но и друг к другу.

– Мне очень понравилась повесть. Я даже чуть не заплакал, когда Бима били хворостиной и кидали в него камнями. Он погиб от рук жестоких людей. Но в жизни он понял, что не все люди такие хорошие, как Иван Иванович, Степановна, Толик, Люся, Алёша, Даша.

Повесть глубоко затронула мою душу, и я понял, что в жизни надо быть добрым и хорошим, как хозяин Бима.

– Повесть Троепольского «Белый Бим Чёрное ухо» помогла мне стать добрее и милосерднее ко всему живому. Когда доброта станет потребностью каждого, когда не будет злых и равнодушных людей, жить станет намного лучше. Будь Человеком! Не делай зла, потому что оно бумерангом вернётся к тебе.

Повесть Троепольского произвела на учеников глубокое впечатление, заставила задуматься над многими нравственными проблемами.

Учащиеся дома выполняли иллюстрации к отдельным эпизодам повести. С помощью изобразительного искусства хотели показать свои чувства, эмоции к живым существам.

Рассказ учащихся по своим иллюстрациям к повести.

Повесть «Белый Бим Чёрное ухо»не только о доброте, чёрствости, благородстве и подлости, но и о бережном отношении к природе.

Это слово – обращение к читателям повести:

«Благо тому, кто сумел впитать в себя всё это с детства и пронёс через жизнь, не расплёскивая ни капли из дарованного природой сосуда спасения души!
В такие дни в лесу сердце становится всепрощающим, но и требовательным к себе. Умиротворённый, ты сливаешься с природой. В эти торжественные минуты сновидений осени так хочется, чтобы не было неправды и зла на земле».

Домашнее задание:

Белый Бим Черное ухо

«...Читатель, друг! ...Ты подумай! Если писать только о доброте, то для зла – это находка, блеск. Если писать только о счастье, то люди перестанут видеть несчастных и в конце-концов не будут их замечать. Если писать только о серьезно-печальном, то люди перестанут смеяться над безобразным...» ...И в тишине уходящей осени, овеянный ее нежной дремотой, в дни недолгого забвения предстоящей зимы, ты начинаешь понимать: только правда, только честь, только чистая совесть, и обо всем этом – слово .

Слово к маленьким людям, которые будут потом взрослыми, слово к взрослым, которые не забыли, что были когда-то детьми.

Может быть, поэтому я пишу о судьбе собаки, о ее верности, чести и преданности.

Ни одна собака в мире не считает обыкновенную преданность чем-то необычным. Но люди придумали превозносить это чувство собаки как подвиг только потому, что не все они и не так уж часто обладают преданностью другу и верностью долгу настолько, чтобы это было корнем жизни, естественной основой самого существа, когда благородство души – само собой разумеющееся состояние.

Вот так и среди нас, человеков: есть скромные люди с чистым сердцем, «незаметные» и «маленькие», но с огромной душой. Они-то и украшают жизнь, вмещая в себя все лучшее, что есть в человечестве, – доброту, простоту, доверие. Так и подснежник кажется капелькой неба на земле..."

Жалобно и, казалось, безнадежно он вдруг начинал скулить, неуклюже переваливаясь туда-сюда, – искал мать. Тогда хозяин сажал его себе на колени и совал в ротик соску с молоком.

Да и что оставалось делать месячному щенку, если он ничего еще не понимал в жизни ровным счетом, а матери все нет и нет, несмотря ни на какие жалобы. Вот он и пытался задавать грустные концерты. Хотя, впрочем, засыпал на руках хозяина в объятиях с бутылочкой молока.

Но на четвертый день малыш уже стал привыкать к теплоте рук человека. Щенки очень быстро начинают отзываться на ласку.

Имени своего он еще не знал, но через неделю точно установил, что он – Бим.

В два месяца он с удивлением увидел вещи: высоченный для щенка письменный стол, а на стене – ружье, охотничью сумку и лицо человека с длинными волосами. Ко всему этому быстренько привык. Ничего удивительного не было уже и в том, что человек на стене неподвижен: раз не шевелится – интерес небольшой. Правда, несколько позже, потом, он нет-нет да и посмотрит: что бы это значило – лицо выглядывает из рамки, как из окошка?

Вторая стена была занимательнее. Она вся состояла из разных брусочков, каждый из которых хозяин мог вытащить и вставить обратно. В возрасте четырех месяцев, когда Бим уже смог дотянуться на задних лапках, он сам вытащил брусочек и попытался его исследовать. Но тот зашелестел почему-то и оставил в зубах Бима листок. Очень забавно было раздирать на мелкие части тот листок.

– Это еще что?! – прикрикнул хозяин. – Нельзя! – и тыкал Бима носом в книжку. – Бим, нельзя. Нельзя!

После такого внушения даже человек откажется от чтения, но Бим – нет: он долго и внимательно смотрел на книги, склоняя голову то на один бок, то на другой. И, видимо, решил так: раз уж нельзя эту, возьму другую. Он тихонько вцепился в корешок и утащил это самое под диван, там отжевал сначала один угол переплета, потом второй, а забывшись, выволок незадачливую книгу на середину комнаты и начал терзать лапами играючи, да еще и с припрыгом.

Вот тут-то он и узнал впервые, что такое «больно» и что такое «нельзя». Хозяин встал из-за стола и строго сказал:

– Нельзя! – и трепанул за ухо. – Ты же мне, глупая твоя голова, «Библию для верующих и неверующих» изорвал. – И опять: – Нельзя! Книги – нельзя! – Он еще раз дернул за ухо.

Бим взвизгнул да и поднял все четыре лапы кверху. Так лежа на спине, он смотрел на хозяина и не мог понять, что же, собственно, происходит.

– Нельзя! Нельзя! – долбил тот нарочито и совал снова и снова книгу к носу, но уже не наказывал. Потом поднял щенка на руки, гладил и говорил одно и то же: – Нельзя, мальчик, нельзя, глупыш. – И сел. И посадил на колени.

Так в раннем возрасте Бим получил от хозяина мораль через «Библию для верующих и неверующих». Бим лизнул ему руку и внимательно смотрел в лицо.

Он уже любил, когда хозяин с ним разговаривал, но понимал пока всего лишь два слова: «Бим» и «нельзя». И все же очень, очень интересно наблюдать, как свисают на лоб белые волосы, шевелятся добрые губы и как прикасаются к шерстке теплые, ласковые пальцы. Зато Бим уже абсолютно точно умел определить – веселый сейчас хозяин или грустный, ругает он или хвалит, зовет или прогоняет.

А он бывал и грустным. Тогда говорил сам с собой и обращался к Биму:

– Так-то вот и живем, дурачок. Ты чего смотришь на нее? – указывал он на портрет. – Она, брат, умерла. Нет ее. Нет... – Он гладил Бима и в полной уверенности приговаривал: – Ах ты мой дурачок, Бимка. Ничего ты еще не понимаешь.

Но прав был он лишь отчасти, так как Бим понимал, что сейчас играть с ним не будут, да и слово «дурачок» принимал на свой счет, и «мальчик» – тоже. Так что когда его большой друг окликал дурачком или мальчиком, то Бим шел немедленно, как на кличку. А раз уж он, в таком возрасте, осваивал интонацию голоса, то, конечно же, обещал быть умнейшей собакой.

Но только ли ум определяет положение собаки среди своих собратьев? К сожалению, нет. Кроме умственных задатков, у Бима не все было в порядке.

Правда, он родился от породистых родителей, сеттеров, с длинной родословной. У каждого его предка был личный листок, свидетельство. Хозяин мог бы по этим анкетам не только дойти до прадеда и пробабки Бима, но и знать, при желании, прадедового прадеда и прабабушкину прабабушку. Это все, конечно, хорошо. Но дело в том, что Бим при всех достоинствах имел большой недостаток, который потом сильно отразился на его судьбе: хотя он был из породы шотландских сеттеров (сеттер-гордон), но окрас оказался абсолютно нетипичным – вот в чем и соль. По стандартам охотничьих собак сеттер-гордон должен быть обязательно черный, с блестящим синеватым отливом – цвета воронова крыла, и обязательно с четко отграниченными яркими отметинами, рыже-красными подпалинами, даже белые отметины считаются большим пороком у гордонов. Бим же выродился таким: туловище белое, но с рыженькими подпалинами и даже чуть заметным рыжим крапом, только одно ухо и одна нога черные, действительно – как вороново крыло, второе ухо мягкого желтовато-рыженького цвета. Даже удивительно подобное явление: по всем статьям – сеттер-гордон, а окрас – ну ничего похожего. Какой-то далекий-далекий предок взял вот и выскочил в Биме: родители – гордоны, а он – альбинос породы.

В общем-то, с такой разноцветностью ушей и с подпалинками под большими умными темно карими глазами морда Бима была даже симпатичней, приметней, может быть, даже умнее или, как бы сказать, философичней, раздумчивей, чем у обычных собак. И право же, все это нельзя даже назвать мордой, а скорее – собачьим лицом. Но по законам кинологии белый окрас, в конкретном случае, считается признаком вырождения. Во всем – красавец, а по стандартам шерстного покрова – явно сомнительный и даже порочный. Такая вот беда была у Бима.

Конечно, Бим не понимал вины своего рождения, поскольку и щенкам не дано природой до появления на свет выбирать родителей. Биму просто не дано и думать об этом. Он жил себе и пока радовался.

Но хозяин-то беспокоился: дадут ли на Бима родословное свидетельство, которое закрепило бы его положение среди охотничьих собак, или он останется пожизненным изгоем? Это будет известно лишь в шестимесячном возрасте, когда щенок (опять же по законам кинологии) определится и оформится в близкое к тому, что называется породной собакой.

Владелец матери Бима, в общем-то уже решил было выбраковать белого из помета, то есть утопить, но нашелся чудак, которому стало жаль такого красавца. Чудак тот и был теперешним хозяином Бима: глаза ему понравились, видите ли, умные. Надо же! А теперь и стоит вопрос: дадут или не дадут родословную?

Тем временем хозяин пытался разгадать, откуда такая аномалия у Бима. Он перевернул все книги по охоте и собаководству, чтобы хоть немного приблизиться к истине и доказать со временем, что Бим не виноват. Именно для этого он и начал выписывать из разных книг в толстую общую тетрадь все, что могло оправдать Бима как действительного представителя породы сеттеров. Бим был уже его другом, а друзей всегда надо выручать. В противном случае – не ходить Биму победителем на выставках, не греметь золотыми медалями на груди: какой бы он ни был золотой собакой на охоте, из породных он будет исключен.

Какая же все-таки несправедливость на белом свете!

В последние месяцы Бим незаметно вошел в мою жизнь и занял в ней прочное место. Чем же он взял? Добротой, безграничным доверием и лаской – чувствами всегда неотразимыми, если между ними не втерлось подхалимство, каковое может потом, постепенно, превратить все в ложное – и доброту, и доверие, и ласку. Жуткое это качество – подхалимаж. Не дай-то боже! Но Бим – пока малыш и милый собачонок. Все будет зависеть в нем от меня, от хозяина.

Жалобно и, казалось, безнадежно он вдруг начинал скулить, неуклюже переваливаясь туда-сюда, – искал мать. Тогда хозяин сажал его себе на колени и совал в ротик соску с молоком.

Да и что оставалось делать месячному щенку, если он ничего еще не понимал в жизни ровным счетом, а матери все нет и нет, несмотря ни на какие жалобы. Вот он и пытался задавать грустные концерты. Хотя, впрочем, засыпал на руках хозяина в объятиях с бутылочкой молока.

Но на четвертый день малыш уже стал привыкать к теплоте рук человека. Щенки очень быстро начинают отзываться на ласку.

Имени своего он еще не знал, но через неделю точно установил, что он – Бим.

В два месяца он с удивлением увидел вещи: высоченный для щенка письменный стол, а на стене – ружье, охотничью сумку и лицо человека с длинными волосами. Ко всему этому быстренько привык. Ничего удивительного не было уже и в том, что человек на стене неподвижен: раз не шевелится – интерес небольшой. Правда, несколько позже, потом, он нет-нет да и посмотрит: что бы это значило – лицо выглядывает из рамки, как из окошка?

Вторая стена была занимательнее. Она вся состояла из разных брусочков, каждый из которых хозяин мог вытащить и вставить обратно. В возрасте четырех месяцев, когда Бим уже смог дотянуться на задних лапках, он сам вытащил брусочек и попытался его исследовать. Но тот зашелестел почему-то и оставил в зубах Бима листок. Очень забавно было раздирать на мелкие части тот листок.

– Это еще что?! – прикрикнул хозяин. – Нельзя! – и тыкал Бима носом в книжку. – Бим, нельзя. Нельзя!

После такого внушения даже человек откажется от чтения, но Бим – нет: он долго и внимательно смотрел на книги, склоняя голову то на один бок, то на другой. И, видимо, решил так: раз уж нельзя эту, возьму другую. Он тихонько вцепился в корешок и утащил это самое под диван, там отжевал сначала один угол переплета, потом второй, а забывшись, выволок незадачливую книгу на середину комнаты и начал терзать лапами играючи, да еще и с припрыгом.

Вот тут-то он и узнал впервые, что такое «больно» и что такое «нельзя». Хозяин встал из-за стола и строго сказал:

– Нельзя! – и трепанул за ухо. – Ты же мне, глупая твоя голова, «Библию для верующих и неверующих» изорвал. – И опять: – Нельзя! Книги – нельзя! – Он еще раз дернул за ухо.

Бим взвизгнул да и поднял все четыре лапы кверху. Так лежа на спине, он смотрел на хозяина и не мог понять, что же, собственно, происходит.

– Нельзя! Нельзя! – долбил тот нарочито и совал снова и снова книгу к носу, но уже не наказывал. Потом поднял щенка на руки, гладил и говорил одно и то же: – Нельзя, мальчик, нельзя, глупыш. – И сел. И посадил на колени.

Так в раннем возрасте Бим получил от хозяина мораль через «Библию для верующих и неверующих». Бим лизнул ему руку и внимательно смотрел в лицо.

Он уже любил, когда хозяин с ним разговаривал, но понимал пока всего лишь два слова: «Бим» и «нельзя». И все же очень, очень интересно наблюдать, как свисают на лоб белые волосы, шевелятся добрые губы и как прикасаются к шерстке теплые, ласковые пальцы. Зато Бим уже абсолютно точно умел определить – веселый сейчас хозяин или грустный, ругает он или хвалит, зовет или прогоняет.

А он бывал и грустным. Тогда говорил сам с собой и обращался к Биму:

– Так-то вот и живем, дурачок. Ты чего смотришь на нее? – указывал он на портрет. – Она, брат, умерла. Нет ее. Нет… – Он гладил Бима и в полной уверенности приговаривал: – Ах ты мой дурачок, Бимка. Ничего ты еще не понимаешь.

Но прав был он лишь отчасти, так как Бим понимал, что сейчас играть с ним не будут, да и слово «дурачок» принимал на свой счет, и «мальчик» – тоже. Так что когда его большой друг окликал дурачком или мальчиком, то Бим шел немедленно, как на кличку. А раз уж он, в таком возрасте, осваивал интонацию голоса, то, конечно же, обещал быть умнейшей собакой.

Но только ли ум определяет положение собаки среди своих собратьев? К сожалению, нет. Кроме умственных задатков, у Бима не все было в порядке.

Правда, он родился от породистых родителей, сеттеров, с длинной родословной. У каждого его предка был личный листок, свидетельство. Хозяин мог бы по этим анкетам не только дойти до прадеда и пробабки Бима, но и знать, при желании, прадедового прадеда и прабабушкину прабабушку. Это все, конечно, хорошо. Но дело в том, что Бим при всех достоинствах имел большой недостаток, который потом сильно отразился на его судьбе: хотя он был из породы шотландских сеттеров (сеттер-гордон), но окрас оказался абсолютно нетипичным – вот в чем и соль. По стандартам охотничьих собак сеттер-гордон должен быть обязательно черный, с блестящим синеватым отливом – цвета воронова крыла, и обязательно с четко отграниченными яркими отметинами, рыже-красными подпалинами, даже белые отметины считаются большим пороком у гордонов. Бим же выродился таким: туловище белое, но с рыженькими подпалинами и даже чуть заметным рыжим крапом, только одно ухо и одна нога черные, действительно – как вороново крыло, второе ухо мягкого желтовато-рыженького цвета. Даже удивительно подобное явление: по всем статьям – сеттер-гордон, а окрас – ну ничего похожего. Какой-то далекий-далекий предок взял вот и выскочил в Биме: родители – гордоны, а он – альбинос породы.

В общем-то, с такой разноцветностью ушей и с подпалинками под большими умными темно-карими глазами морда Бима была даже симпатичней, приметней, может быть, даже умнее или, как бы сказать, философичней, раздумчивей, чем у обычных собак. И право же, все это нельзя даже назвать мордой, а скорее – собачьим лицом. Но по законам кинологии белый окрас, в конкретном случае, считается признаком вырождения. Во всем – красавец, а по стандартам шерстного покрова – явно сомнительный и даже порочный. Такая вот беда была у Бима.

Конечно, Бим не понимал вины своего рождения, поскольку и щенкам не дано природой до появления на свет выбирать родителей. Биму просто не дано и думать об этом. Он жил себе и пока радовался.

Но хозяин-то беспокоился: дадут ли на Бима родословное свидетельство, которое закрепило бы его положение среди охотничьих собак, или он останется пожизненным изгоем? Это будет известно лишь в шестимесячном возрасте, когда щенок (опять же по законам кинологии) определится и оформится в близкое к тому, что называется породной собакой.

Владелец матери Бима в общем-то уже решил было выбраковать белого из помета, то есть утопить, но нашелся чудак, которому стало жаль такого красавца. Чудак тот и был теперешним хозяином Бима: глаза ему понравились, видите ли, умные. Надо же! А теперь и стоит вопрос: дадут или не дадут родословную?

Тем временем хозяин пытался разгадать, откуда такая аномалия у Бима. Он перевернул все книги по охоте и собаководству, чтобы хоть немного приблизиться к истине и доказать со временем, что Бим не виноват. Именно для этого он и начал выписывать из разных книг в толстую общую тетрадь все, что могло оправдать Бима как действительного представителя породы сеттеров. Бим был уже его другом, а друзей всегда надо выручать. В противном случае – не ходить Биму победителем на выставках, не греметь золотыми медалями на груди: какой бы он ни был золотой собакой на охоте, из породных он будет исключен.

Какая же все-таки несправедливость на белом свете!

Записки охотника

В последние месяцы Бим незаметно вошел в мою жизнь и занял в ней прочное место. Чем же он взял? Добротой, безграничным доверием и лаской – чувствами всегда неотразимыми, если между ними не втерлось подхалимство, каковое может потом, постепенно, превратить все в ложное – и доброту, и доверие, и ласку. Жуткое это качество – подхалимаж. Не дай-то боже! Но Бим – пока малыш и милый собачонок. Все будет зависеть в нем от меня, от хозяина.

Посвящается Александру Трифоновичу Твардовскому

Глава первая
Двое в одной комнате

Жалобно и, казалось, безнадежно он вдруг начинал скулить, неуклюже переваливаясь туда-сюда, – искал мать. Тогда хозяин сажал его себе на колени и совал в ротик соску с молоком.

Да и что оставалось делать месячному щенку, если он ничего еще не понимал в жизни ровным счетом, а матери все нет и нет, несмотря ни на какие жалобы. Вот он и пытался задавать грустные концерты. Хотя, впрочем, засыпал на руках хозяина в объятиях с бутылочкой молока.

Но на четвертый день малыш уже стал привыкать к теплоте рук человека. Щенки очень быстро начинают отзываться на ласку.

Имени своего он еще не знал, но через неделю точно установил, что он – Бим.

В два месяца он с удивлением увидел вещи: высоченный для щенка письменный стол, а на стене – ружье, охотничью сумку и лицо человека с длинными волосами. Ко всему этому быстренько привык. Ничего удивительного не было уже и в том, что человек на стене неподвижен: раз не шевелится – интерес небольшой. Правда, несколько позже, потом, он нет-нет да и посмотрит: что бы это значило – лицо выглядывает из рамки, как из окошка?

Вторая стена была занимательнее. Она вся состояла из разных брусочков, каждый из которых хозяин мог вытащить и вставить обратно. В возрасте четырех месяцев, когда Бим уже смог дотянуться на задних лапках, он сам вытащил брусочек и попытался его исследовать. Но тот зашелестел почему-то и оставил в зубах Бима листок. Очень забавно было раздирать на мелкие части тот листок.

– Это еще что?! – прикрикнул хозяин. – Нельзя! – и тыкал Бима носом в книжку. – Бим, нельзя. Нельзя!

После такого внушения даже человек откажется от чтения, но Бим – нет: он долго и внимательно смотрел на книги, склоняя голову то на один бок, то на другой. И, видимо, решил так: раз уж нельзя эту, возьму другую. Он тихонько вцепился в корешок и утащил это самое под диван, там отжевал сначала один угол переплета, потом второй, а забывшись, выволок незадачливую книгу на середину комнаты и начал терзать лапами играючи, да еще и с припрыгом.

Вот тут-то он и узнал впервые, что такое «больно» и что такое «нельзя». Хозяин встал из-за стола и строго сказал:

– Нельзя! – и трепанул за ухо. – Ты же мне, глупая твоя голова, «Библию для верующих и неверующих» изорвал. – И опять: – Нельзя! Книги – нельзя! – Он еще раз дернул за ухо.

Бим взвизгнул да и поднял все четыре лапы кверху. Так лежа на спине, он смотрел на хозяина и не мог понять, что же, собственно, происходит.

– Нельзя! Нельзя! – долбил тот нарочито и совал снова и снова книгу к носу, но уже не наказывал. Потом поднял щенка на руки, гладил и говорил одно и то же: – Нельзя, мальчик, нельзя, глупыш. – И сел. И посадил на колени.

Так в раннем возрасте Бим получил от хозяина мораль через «Библию для верующих и неверующих». Бим лизнул ему руку и внимательно смотрел в лицо.

Он уже любил, когда хозяин с ним разговаривал, но понимал пока всего лишь два слова: «Бим» и «нельзя». И все же очень, очень интересно наблюдать, как свисают на лоб белые волосы, шевелятся добрые губы и как прикасаются к шерстке теплые, ласковые пальцы. Зато Бим уже абсолютно точно умел определить – веселый сейчас хозяин или грустный, ругает он или хвалит, зовет или прогоняет.

А он бывал и грустным. Тогда говорил сам с собой и обращался к Биму:

– Так-то вот и живем, дурачок. Ты чего смотришь на нее? – указывал он на портрет. – Она, брат, умерла. Нет ее. Нет… – Он гладил Бима и в полной уверенности приговаривал: – Ах ты мой дурачок, Бимка. Ничего ты еще не понимаешь.

Но прав был он лишь отчасти, так как Бим понимал, что сейчас играть с ним не будут, да и слово «дурачок» принимал на свой счет, и «мальчик» – тоже. Так что когда его большой друг окликал дурачком или мальчиком, то Бим шел немедленно, как на кличку. А раз уж он, в таком возрасте, осваивал интонацию голоса, то, конечно же, обещал быть умнейшей собакой.

Но только ли ум определяет положение собаки среди своих собратьев? К сожалению, нет. Кроме умственных задатков, у Бима не все было в порядке.

Правда, он родился от породистых родителей, сеттеров, с длинной родословной. У каждого его предка был личный листок, свидетельство. Хозяин мог бы по этим анкетам не только дойти до прадеда и пробабки Бима, но и знать, при желании, прадедового прадеда и прабабушкину прабабушку. Это все, конечно, хорошо. Но дело в том, что Бим при всех достоинствах имел большой недостаток, который потом сильно отразился на его судьбе: хотя он был из породы шотландских сеттеров (сеттер-гордон), но окрас оказался абсолютно нетипичным – вот в чем и соль. По стандартам охотничьих собак сеттер-гордон должен быть обязательно черный, с блестящим синеватым отливом – цвета воронова крыла, и обязательно с четко отграниченными яркими отметинами, рыже-красными подпалинами, даже белые отметины считаются большим пороком у гордонов. Бим же выродился таким: туловище белое, но с рыженькими подпалинами и даже чуть заметным рыжим крапом, только одно ухо и одна нога черные, действительно – как вороново крыло, второе ухо мягкого желтовато-рыженького цвета. Даже удивительно подобное явление: по всем статьям – сеттер-гордон, а окрас – ну ничего похожего. Какой-то далекий-далекий предок взял вот и выскочил в Биме: родители – гордоны, а он – альбинос породы.

В общем-то, с такой разноцветностью ушей и с подпалинками под большими умными темно-карими глазами морда Бима была даже симпатичней, приметней, может быть, даже умнее или, как бы сказать, философичней, раздумчивей, чем у обычных собак. И право же, все это нельзя даже назвать мордой, а скорее – собачьим лицом. Но по законам кинологии белый окрас, в конкретном случае, считается признаком вырождения. Во всем – красавец, а по стандартам шерстного покрова – явно сомнительный и даже порочный. Такая вот беда была у Бима.

Конечно, Бим не понимал вины своего рождения, поскольку и щенкам не дано природой до появления на свет выбирать родителей. Биму просто не дано и думать об этом. Он жил себе и пока радовался.

Но хозяин-то беспокоился: дадут ли на Бима родословное свидетельство, которое закрепило бы его положение среди охотничьих собак, или он останется пожизненным изгоем? Это будет известно лишь в шестимесячном возрасте, когда щенок (опять же по законам кинологии) определится и оформится в близкое к тому, что называется породной собакой.

Владелец матери Бима в общем-то уже решил было выбраковать белого из помета, то есть утопить, но нашелся чудак, которому стало жаль такого красавца. Чудак тот и был теперешним хозяином Бима: глаза ему понравились, видите ли, умные. Надо же! А теперь и стоит вопрос: дадут или не дадут родословную?

Тем временем хозяин пытался разгадать, откуда такая аномалия у Бима. Он перевернул все книги по охоте и собаководству, чтобы хоть немного приблизиться к истине и доказать со временем, что Бим не виноват. Именно для этого он и начал выписывать из разных книг в толстую общую тетрадь все, что могло оправдать Бима как действительного представителя породы сеттеров. Бим был уже его другом, а друзей всегда надо выручать. В противном случае – не ходить Биму победителем на выставках, не греметь золотыми медалями на груди: какой бы он ни был золотой собакой на охоте, из породных он будет исключен.

Какая же все-таки несправедливость на белом свете!

Записки охотника

В последние месяцы Бим незаметно вошел в мою жизнь и занял в ней прочное место. Чем же он взял? Добротой, безграничным доверием и лаской – чувствами всегда неотразимыми, если между ними не втерлось подхалимство, каковое может потом, постепенно, превратить все в ложное – и доброту, и доверие, и ласку. Жуткое это качество – подхалимаж. Не дай-то боже! Но Бим – пока малыш и милый собачонок. Все будет зависеть в нем от меня, от хозяина.

Странно, что и я иногда замечаю теперь за собой такое, чего раньше не было. Например, если увижу картину, где есть собака, то прежде всего обращаю внимание на ее окрас и породистость. Сказывается беспокойство от вопроса: дадут или не дадут свидетельство?

Несколько дней назад был в музее на художественной выставке и сразу же обратил внимание на картину Д. Бассано (ХVI век) «Моисей иссекает воду из скалы». Там на переднем плане изображена собака – явно прототип легавой породы, со странным, однако, окрасом: туловище белое, морда же, рассеченная белой проточиной, черная, уши тоже черные, а нос белый, на левом плече черное пятно, задний кострец тоже черный. Измученная и тощая, она жадно пьет долгожданную воду из человеческой миски.

Вторая собака, длинношерстная, тоже с черными ушами. Обессилев от жажды, она положила на колени хозяина голову и смиренно ожидает воду.

Рядом – кролик, петух, слева – два ягненка.

Что хотел сказать художник?

Ведь за минуту до этого все они были в отчаянии, у них не было ни капли надежды. И они говорили в глаза спасшему их от рабства Моисею:

«О, если бы мы умерли от руки господней в земле египетской, когда мы сидели у котлов с мясом, когда мы ели хлеб досыта! Ибо вывел ты нас в эту пустыню, чтобы всех собравшихся уморить голодом».

Моисей с великой горестью понял, как глубоко овладел людьми дух рабский: хлеб в достатке и котлы с мясом им дороже свободы. И вот он высек воду из скалы. И было в тот час благо всем, идущим за ним, что и ощущается в картине Бассано.

А может быть, художник и поместил собак на главное место как укор людям за их малодушие в несчастье, как символ верности, надежды и преданности? Все может быть. Это было давно.

Картине Д. Бассано около четырехсот лет. Неужели же черное и белое в Биме идет от тех времен? Не может того быть. Впрочем, природа есть природа.

Однако вряд ли это поможет чем-то отстранить обвинение против Бима в его аномалиях расцветки тела и ушей. Ведь чем древнее будут примеры, тем крепче его обвинят в атавизме и неполноценности.

Нет, надо искать что-то другое. Если же кто-то из кинологов и напомнит о картине Д. Бассано, то можно, на крайний случай, сказать просто: а при чем тут черные уши у Бассано?

Поищем данные ближе к Биму по времени.

Выписка из стандартов охотничьих собак: «Сеттеры-гордоны выведены в Шотландии… Порода сложилась к началу второй половины ХIХ столетия… Современные шотландские сеттеры, сохранив свою мощь и массивность костяка, приобрели более быстрый ход. Собаки спокойного, мягкого характера, послушные и незлобные, они рано и легче принимаются за работу, успешно используются и на болоте, и в лесу… Характерна отчетливая, спокойная, высокая стойка с головой не ниже уровня холки…»

«Если мы примем во внимание, что в основании сеттера лежит самая древняя раса охотничьих собак, которая в течение многих столетий получала, так сказать, домашнее воспитание, то не станем удивляться тому, что сеттеры представляют едва ли не самую культурную и интеллигентную породу».

Так! Бим, следовательно, собака интеллигентной породы. Это уже может пригодиться.

Из той же книги Л.П. Сабанеева:

«В 1847 году Пэрлендом из Англии были привезены для подарка великому князю Михаилу Павловичу два замечательных красивых сеттера очень редкой породы… Собаки были непродажныя и променены на лошадь, стоившую 2000 рублей…» Вот. Вез для подарка, а содрал цену двадцати крепостных. Но виноваты ли собаки? И при чем тут Бим? Это непригодно.

Из письма известного в свое время природолюба, охотника и собаковода С.В. Пенского к Л.П. Сабанееву:

«Во время крымской войны я видел очень хорошего красного сеттера у Сухово-Кобылина, автора „Свадьбы Кречинского“, и желто-пегих в Рязани у художника Петра Соколова».

Ага, это уже близко к делу. Интересно: даже старик имел тогда сеттера. А у художника – желто-пегий.

Не оттуда ли твоя кровь, Бим? Вот бы! Но зачем тогда… Черное ухо? Непонятно.

Из того же письма:

«Породу красных сеттеров вел также московский дворцовый доктор Берс. Одну из красных сук он поставил с черным сеттером покойного императора Александра Николаевича. Какие вышли щенки и куда они девались – не знаю; знаю только, что одного из них вырастил у себя в деревне граф Лев Николаевич Толстой».