Династия купцов морозовых. Морозовы (боярский род). Наверное, не сыскать было в России в конце XIX века более богатой семьи, чем Морозовы. И этим сказочным богатством они щедро делились со своим народом

Искренний интерес к истории своего государства, народа, культуре в целом – показатель социального здоровья общества. Нельзя предвидеть будущего, но можно, изучая историю, учиться избегать трагических ошибок, которые слишком дорого обходятся как обществу в целом, так и отдельным его гражданам. Кто мы? Откуда мы? Какие уроки мы можем извлечь из нашего прошлого? И кто они, герои истории, которые могут служить примером потомкам? И всегда ли они достойны своей памяти? Морозовы – старинный русский старообрядческий род купцов и промышленников. Представители этого рода были крупными, как бы сейчас сказали, текстильными промышленниками-мануфактурщиками, богатыми – первогильдейными – купцами, основателями предприятий, учебных заведений. Вместе с тем этот род дал нам высокообразованных людей, меценатов, коллекционировавших предметы музейного искусства, историков. Но самый известный факт из жизни этой славной династии – покровительство не только науке и искусству, но и революционному движению в России 1917 г. Существует большое количество расхожих мифов, кочующих из одного издания в другое. Попробуем разобраться в хитросплетении исторических фактов и домыслов.

Из серии: Династии

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Морозовы. Династия меценатов (Лира Муховицкая, 2014) предоставлен нашим книжным партнёром - компанией ЛитРес .

Морозовы-Абрамовичи

ОЛИМПИАДА АБРАМОВНА (1836 – 29.03.1870), ЕВДОКИЯ АБРАМОВНА (1848 – 1918), ОЛЬГА АБРАМОВНА (1849 – 27.12.1918) и ИВАН АБРАМОВИЧ (ск. 1856) были старообрядцами поповского согласия. Все они похоронены на Рогожском кладбище в Москве.

АБРАМ АБРАМОВИЧ МОРОЗОВ

(22.10.1839 – 25.02.1882)

Абрам Абрамович возглавлял правление Тверской мануфактуры. Перед женитьбой на Варваре Алексеевне Хлудовой (1848 – 1917) он перешел в единоверие. У них были три сына: Михаил, Иван и Арсений. Похоронен Абрам Абрамович на территории Всехсвятского монастыря в Москве. Варвара Алексеевна Морозова была дочерью купца первой гильдии, крупного текстильного фабриканта, перешедшего в единоверие, Алексея Ивановича Хлудова. После смерти Абрама Абрамовича она стала директором правления Тверской мануфактуры. Жила в Москве в своем особняке на Воздвиженке. Много сил и средств отдавала благотворительной деятельности. Она исполняла попечительские обязанности в десяти обществах и заведениях, была создательницей Тургеневской библиотеки. В 1887 году внесла 500 тысяч рублей на устройство психиатрической клиники медицинского факультета Московского университета, а позднее 70 тысяч рублей на организацию университета Шанявского. Варвара Алексеевна финансировала Музей кустарных изделий в Москве, издавала газету «Русские ведомости», была председателем Московского женского клуба. Подробнее о жизни и благотворительной деятельности этой замечательной женщины мы расскажем в отдельной главе.

Во втором, гражданском, браке с Василием Михайловичем Соболевским она имела детей: Глеба Васильевича Морозова (род. в 1885) и Наталью Васильевну Морозову (род. в 1887). Похоронена Варвара Алексеевна на Ваганьковском кладбище в Москве.

МИХАИЛ АБРАМОВИЧ МОРОЗОВ

(1870 – 12.10.1903)

Михаил Абрамович окончил историко-филологический факультет Московского университета. Позже стал коллежским асессором, директором Товарищества Тверской мануфактуры. Он жил в Москве в особняке на Смоленском бульваре. Был видным общественным деятелем, гласным Московской городской думы, членом советов целого ряда благотворительных учреждений. Собирал коллекцию русской и европейской живописи, которую завещал Третьяковской галерее. Автор нескольких трудов по истории. Из старообрядчества перешел в официальное православие и был старостой Успенского собора в Кремле. Похоронен Михаил Абрамович в Покровском монастыре в Москве. В браке с Маргаритой Кирилловной Мамонтовой (1873 – 1958) имел четверых детей: Юрия, Елену, Михаила и Марию. Маргарита Кирилловна была дочерью Кирилла Николаевича Мамонтова. Известная меценатка, одна из директоров московского отделения Российского музыкального и филармонического общества, она субсидировала С. П. Дягилева, покровительствовала А. Н. Скрябину, а также владела издательством «Путь», финансировала журналы «Новый путь» и «Московский еженедельник». В ее особняке на Смоленском бульваре художник В. А. Серов написал портрет пятилетнего сына Морозовых Миши («Мика»).

ИВАН АБРАМОВИЧ МОРОЗОВ

(1871 – 22.06.1921)

Иван Абрамович был мануфактур-советником и возглавлял правление Товарищества Тверской мануфактуры. В 1898 году был избран председателем Московского купеческого собрания. Помимо этого он был членом Московского биржевого комитета и директором правления Мугреево-Спировского лесопромышленного товарищества. Иван Абрамович коллекционировал западную живопись, оказывал материальную помощь филармоническому и русским музыкальному обществам. Он был женат на актрисе Евдокии Сергеевне Кладовщиковой (1885 – 1959).

АРСЕНИЙ АБРАМОВИЧ МОРОЗОВ

(1874 – 24.12.1908)

Арсений Абрамович был пайщиком Тверской мануфактуры и хозяином знаменитого «Мавританского замка» на Воздвиженке (сейчас Дом дружбы с народами зарубежных стран). Он много занимался попечительской деятельностью, был членом совета Московского общества призрения и Московского филармонического общества. От брака с Верой Сергеевной Федоровой у них была дочь Мария (род. в 1904).

ДАВИД АБРАМОВИЧ МОРОЗОВ

(12.09.1843 – 24.12.1893)

Как и его братья, Давид Абрамович был потомственным почетным гражданином, совладельцем Товарищества Тверской мануфактуры. Он основал богадельню своего имени в Шелапутинском переулке. Перешел в единоверие. Его жена Елизавета Павловна Сорокоумовская (1849 – 1932) пожертвовала средства на постройку Гинекологической клиники на Девичьем поле. В браке у них родились дети: Серафима, Маргарита, Антонина и Николай. Похоронен Давид Абрамович во Всехсвятском единоверческом монастыре, а Елизавета Павловна – на Миусском кладбище в Москве.

ИВАН САВВИЧ МОРОЗОВ

(21.06.1812 – 19.10.1864 гг.)

Четвертый сын С. В. Морозова Иван Саввич был покровским первой гильдии купцом, жил в Москве на Николо-Ямской, а затем на Большой Алексеевской улице. Женат он был дважды: первый раз – на Арине Михайловне (ск. в 1853), а второй – на Феодосии Ермиловне Медведевой (1837 – после 1917). Иван Саввич был старообрядцем поповского согласия. Его вторая жена Феодосия Ермиловна была активно жертвовательницей Рогожской общины. В память своего сына Сергея она на Рогожском кладбище построила двухэтажную лечебницу для больных с амбулаторией и аптекой, а в деревне Устьяново (ныне Орехово-Зуевский район) возвела церковь. У Ивана Саввича и Феодосии Ермиловны были дети: Александра, Мария, Клавдия, Николай и Сергей.

СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ МОРОЗОВ

(2.08.1861 – 31.12.1904)

На средства Сергея Ивановича был построен комплекс «Боярский двор» на Старой площади в Москве. Он же пожертвовал деньги на строительство Противоракового института на Девичьем поле. Похоронен Сергей Иванович на Рогожском кладбище в Москве.

В 80-х годах XIX века «Товарищество Никольской мануфактуры „Саввы Морозова сын и К°“» являлось крупнейшим в России текстильным комбинатом, который состоял из трех главных (в поселках Никольском, Городищах и Ваулове) фабрик и девяти вспомогательных предприятий. Никольская мануфактура, которую после смерти Саввы Васильевича возглавил его младший сын Тимофей Морозов, по сумме годового производства занимала третье место среди фабрично-заводских предприятий России. Деятельным помощником отца Тимофей Морозов стал в 1840-е годы.

ТИМОФЕЙ САВВИЧ МОРОЗОВ

(1823 – 10.10.1889)

Тимофей Саввич занимал особое место в московской купеческой иерархии. Мануфактур-советник, потомственный почетный гражданин, купец первой гильдии, глава правления Никольской мануфактуры, член совета Московского купеческого банка, председатель совета Московского купеческого общества взаимного кредита, член Правления Курской железной дороги, председатель Московского биржевого комитета, гласный Московской городской думы – все это Тимофей Саввич Морозов. В 1850 году Тимофей Морозов встал во главе «Торгового дома Саввы Морозова», а после смерти отца переименовал фирму в 1873 году в «Товарищество Никольской мануфактуры „Саввы Морозова сын и Кo“». Тимофей Саввич унаследовал самую крупную из четырех морозовских мануфактур. В 1859 году в селе Ваулове Владимирской губернии он основал Вауловскую мануфактуру для ручного ткачества, а в 1883 году для выпуска бельевых тканей построил Городищенскую отбельно-механическую фабрику. Правление и главная контора Никольской мануфактуры находились в Москве в Большом Трехсвятительском переулке. Т. С. Морозов первым из российских текстильных промышленников отказался от заграничных специалистов, на работу он нанимал только молодых русских инженеров. Фанатичный старообрядец, Тимофей Саввич с подчиненными был суров. За жестокий нрав и жажду наживы рабочие называли его «колдуном» и «вампиром». Торговые конторы фирмы Т. С. Морозова располагались во многих городах России. Фирма также имела свои отделения на Нижегородской ярмарке, в Омске и Ирбите. Она изготавливала ткани «для простого люда» – нанку, плис, бязь, миткаль, кретон, марлю и т. д. Помимо России ткани, выпущенные на предприятиях Тимофея Морозова, продавались в Китае, Персии и Средней Азии. Ежегодно реализовывалось товаров на сумму в 21 миллион рублей. Образцы продукции Никольской мануфактуры не раз удостаивались высших наград на мировых и всероссийских выставках.

Тимофей Саввич был женат на Марии Федоровне Симоновой (09.02.1830 – 18.06.1911), дочери купца 2-й гильдии и богатой наследнице. Морозовы много денег жертвовали на благотворительные дела. На средства Т. С. Морозова построена Гинекологическая клиника на Девичьем поле в Москве. После смерти мужа Мария Федоровна Морозова много средств пожертвовала на строительство церквей, здания для лаборатории механической технологии волокнистых веществ Московского технического училища, богаделен и других объектов. От брака Тимофея Саввича и Марии Федоровна родились дети: Елена (род. в 1849), Анна (1849 – 18.02.1924), Алевтина (22.06.1850 – 19.07.1876), Александра (20.10.1854 – 04.02.1903 гг.), Иван (род. в 1855), Арсений (род. в 1857), Юлия (06.06.1858 – 29.01.1920), Савва (3.02.1862 – 13.05.1905) и Сергей (28.07.1863 – 11.12.1944). Умер Т. С. Морозов в своем имении в Мисхоре в Крыму.

Чей ум и настойчивость стали основой огромной промышленной империи.

Взлёту состояния Морозовых помог Наполеон, а точнее сожженная Москва: разрушение всех текстильных мануфактур, что были в столице, привело к острой потребности в ткани. Савва Васильевич наладил производство и быстро заработал на этом капитал. В результате из одной мастерской выросла целая хлопчатобумажная мануфактура.

Сыновья Саввы Васильевича, их было 5, продолжили дело и расширили промышленность, завладев практически всем текстильным рынком.

*кликабельно
Родословное древо Морозовых

Морозовы славятся не только как купцы. Этот род помог развитию русской экономики и культуры. Представители семьи никогда не были равнодушны к простым людям и жизни страны, поэтому постоянно жертвовали деньги на благотворительность.

За средства Викулы Елисеевича Морозова была построена детская клиническая больница №1, а Тимофей Саввич финансировал создание гинекологической клиники. Их брат, Давид Иванович, занимался изданием таких газет как «Русское дело», «Голос Москвы» и «Русское обозрение». Его стараниями также была построена железная дорога из Белгородска в Глухово.

Огромный вклад в религиозную жизнь страны сделал Арсений Иванович Морозов. Будучи одним из самых известных и влиятельных старообрядческих церковно-общественных деятелей, Арсений Иванович занимался благоустройством жизни рабочих. На его деньги построено 15 церквей, больница и реальное училище. Он заботился об издании учебников для старообрядческих школ и заведовал хором, который получил признание во всей России.

Ещё одну ветвь семьи Морозовых прославила Варвара Алексеевна, которая не жалела сил и финансов на благотворительность. Благодаря её капиталовложениям была построена психиатрическая клиника в Москве и организован университет Шанявского. Помимо этого Варвара Алексеевна издавала газету «Русские ведомости», спонсировала Музей кустарных изделий в Москве и была председателем женского клуба.

Вклад в культурное наследие страны сделал Михаил Абрамович Морозов, который является автором трудов по истории и коллекционером. На протяжении всей жизни Михаил Абрамовичу удалось собрать прекраснейшие работы как русских, так и европейских художников. По завещанию мецената все картины перешли в собственность Третьяковской галереи.

Савва Тимофеевич Морозов (3 (15) февраля 1862, Зуево, Богородский уезд, Московская губерния, Российская империя - 13 (26) мая 1905, Канны, Франция)

Савва Тимофеевич Морозов

*кликабельно
1880-е. Портрет семьи Морозовых. В центре стоит Савва Тимофеевич Морозов

*кликабельно
1900-е. Ольга Морозова (дочь Абрама Саввича Морозова) позирует художнику С. Чечелеву на террасе в усадьбе Одинцово-Архангельское

*кликабельно
1900-е. Семья купцов Морозовых в усадьбе Одинцово-Архангельское

1900-е. Варвара Морозова (жена Абрама Абрамовича Морозова) на террасе в усадьбе Одинцово-Архангельское

*кликабельно
1901. Предприниматель и меценат Савва Морозов на строительстве здания Московского Художественного театра

1903. Дети Саввы Морозова - Мария и Савва

1903. Дети Саввы Морозова - Мария и Тимофей

1903. Зинаида Григорьевна Морозова с дочерьми Марией и Люлютой

1903. Мария Федоровна с внучкой

1903. Портрет Зинаиды Григорьевны Морозовой с детьми Тимофеем, Марией, Люлютой

Зинаида Морозова ждет первенца - Тимофея. 1888

1903. Портрет Зинаиды Григорьевны Морозовой с дочерью Марией и сыном Саввой

З. Г. Морозова в Покровском-Рубцово после похорон мужа. Май 1905

1904. Мика Морозов

Портрет Мики Морозова, Валентин Серов, 1901

Михаил Михайлович Морозов (Мика) прожил плодотворную жизнь. Известен как выдающийся знаток искусства, шекспировед. В. А. Серов сумел запечатлеть в 4-летнем Мике непоседливость, интерес к окружающему миру и детскую непосредственность - те качества, которые остались у изображаемого на всю жизнь.

1904. Савва Тимофеевич Морозов с сыном Саввой

Савва Тимофеевич Морозов с детьми

Портрет Люлюты, дочери Саввы Тимофеевича Морозова

*кликабельно
Портрет Саввы Тимофеевича Морозова с детьми

*кликабельно
Портрет семьи Морозовых. Слева направо: Мария, Мария Федоровна, Тимофей, Савва и Люлюта

Портрет Е. С. Морозовой. 1908
Валентин Серов

Евдокия Сергеевна Кладовщикова (по сцене Лозенбек) (1885-1959) - жена Ивана Абрамовича. Певица, актриса. Познакомились в 1901 в «Яре». Обвенчались тайно в 1907.

Михаил Абрамович Морозов 1902
Валентин Серов

Династия купцов Морозовых начинается с Саввы Васильевича Морозова, чей ум и настойчивость стали основой огромной промышленной империи.

Родился Савва Морозов в 1770 году в довольно бедной семье. Чтобы откупиться от армии ему пришлось взять большой заём у купца Кононова, на которого он работал. Никто не ожидал, что Морозову удастся вернуть долг, так как это была непосильная сумма для его семьи. Однако, приложив немалые усилия, Савва Васильевич сумел выплатить всё за 2 года, после чего открыл собственную мастерскую, где занимался шелкоткацким делом.

Сыновья Саввы Морозова, их было 5, продолжили дело и расширили промышленность, завладев практически всем текстильным рынком.

Родословное древо Морозовых

Морозовы меценаты

Члены семьи Морозовых на портретах Валентина Серова

Михаил Михайлович Морозов (Мика) прожил плодотворную жизнь. Известен как выдающийся знаток искусства, шекспировед. В. А. Серов сумел запечатлеть в 4-летнем Мике непоседливость, интерес к окружающему миру и детскую непосредственность - те качества, которые остались у изображаемого на всю жизнь.

Михаил Абрамович - коллекционер живописи, меценат. Он единственный из семьи Морозовых, кто остался очень доволен работой В.А. Серова, хотя многие современники считали портрет отчасти пародийным.

Иван Абрамович был известным ценителем и коллекционером западно-европейской живописи. На портрете В.А. Серова он изображен на фоне принадлежащей ему картины Матиса.

Маргарита Кирилловна Мамонтова (Морозова) - жена Михаила Абрамовича, известна свей меценаторской деятельностью и участием в религиозно-философских обществах России начала XX века.

Искусствоведы предполагают, что существуют и другие портреты В.А. Серова, изображающие членов династии Морозовых. Возможно, они не известны широкой публике, т.к. хранятся в частных коллекциях.

Династия Морозовых считается одной из самых известных в России. Занимая первые места в развитии текстильной промышленности, представители великого рода не жалели средств на благоустройство жизни простых людей, что послужило основой для доброй славы и уважения.

Михаил, Иван и Арсений Морозовы - сыновья знаменитой предпринимательницы и благотворительницы Варвары Алексеевны Морозовой от брака с Абрамом Абрамовичем Морозовым, наследники «текстильной империи» Морозовых.

По-разному сложились их судьбы. Но, безусловно, каждый из них оставил свой след в истории рода.

М.А. Морозов
В.А. Серов, 1902

Старший брат Михаил Абрамович Морозов (1870-1903) – главный оппонент и критик своей матери-благотворительницы Варвары Алексеевны.

Михаил блестяще закончил историко-филологический факультет Московского университета, пробовал себя в роли университетского преподавателя, неплохо рисовал, сочинил и опубликовал роман, писал исторические исследования и публицистические эссе. С 1895 года он был назначен директором правления Товарищества Тверской мануфактуры бумажных изделий, но коммерческими делами и семейным бизнесом интересовался мало. Как верно подметила газета «Московский листок», «крупным промышленным и коммерческим деятелем он был, так сказать, лишь по праздникам, никогда не увлекался этой стороной своей деятельности; он горел искусством».

«У нас в Москве среди купечества дети хуже своих отцов, - писал М.А. Морозов, имея в виду поколение своей матери – образованной предпринимательницы, которая пыталась заставить его заниматься семейным бизнесом. - «Отцы», которых изображал Островский, были безграмотны и носили длинные бороды, но они все-таки понимали, что есть профессии более высокие, чем маклерство «по хлопку и чаю», что счастье состоит не только в том, чтобы фабрика приносила трехмиллионный дивиденд и Христофор из «Стрельны» кланялся бы до пояса, а цыгане сами собой пели бы здравницу».

Придерживаясь консервативных взглядов, Михаил Морозов не разделял стремлений владелицы Тверских мануфактур к дальнейшему улучшению быта фабричных рабочих. Напротив, «заигрывание с народом», по его мнению, лишь вредило делу. Причины же материнской филантропии он видел лишь в её общении с либеральными кругами и влиянии на Варвару Алексеевну её гражданского мужа – редактора «Русских ведомостей» В.М. Соболевского.

Дабы отгородиться от купеческой среды, Михаил принял традиционное православие (семейство Морозовых было старообрядческим), стал старостой Успенского собора Московского Кремля, собирал материалы по его истории, частично финансировал реставрационные работы. Михаил Морозов неоднократно избирался гласным Московской городской думы, почётным мировым судьёй, председателем Московского купеческого собрания (1897), был членом-учредителем Комитета по устройству Музея изящных искусств имени императора Александра III (сегодня ГМИИ им. Пушкина).

Мать М. А. Морозова отказала в финансовой помощи создателю музея И.В. Цветаеву. Она считала собирание произведений искусства бесполезным для народа и тратить деньги на «баловство» не собиралась. Варвара Алексеевна предпочитала «учить и лечить», а Михаил Абрамович ценил прекрасное. Он был известен в Москве под именем «Джентльмен». Писал под псевдонимом М.Юрьев. В одну ночь в Английском клубе проиграл табачному фабриканту и балетоману М.Н. Бостанжогло более миллиона рублей.

В пику матери, практичной фабрикантше, сын занялся меценатством, коллекционированием, активно помогал Музею изящных искусств, где на его средства был сделан античный зал Венеры Милосской и Лаокоона.

Увлёкшись коллекционированием, Морозов объездил всю Европу, побывал в Африке. В своих письмах колоритно, с присущей ему во всём оригинальностью, он описал природу и быт многих городов и курортов, охотно приобретал полотна русских художников и французскую живопись. В начале 1900-х годов его коллекция включала 83 произведения русской и западноевропейской живописи, 10 скульптур, свыше 60 икон. Наиболее яркая часть коллекции - французская живопись, представленная работами Э. Дега, М. Дени, К. Коро, Э. Мане, К. Моне, О. Ренуара, П. Сезанна, А. Тулуз-Лотрека. Первым из российских коллекционеров М. Морозов оценил творчество П. Гогена, В. ван Гога, П. Боннара, познакомил с их работами московских любителей живописи, привлёк к ним внимание других коллекционеров - своего брата И.А. Морозова и С.И. Щукина. В собрании Морозова была египетская мумия в деревянном, раскрашенном саркофаге (приобретена в Каире в 1894). В 1896 году Морозов передал её в дар Румянцевскому музею.

«Михаил Абрамович Морозов вообще был чрезвычайно характерной фигурой, – вспоминал С. П. Дягилев, – в его облике было что-то своеобразное и неотделимое от Москвы, он был очень яркой частицей её быта, чуть-чуть экстравагантной, стихийной, но выразительной и заметной».

С молоденькой женой и детьми Михаил Морозов жил в собственном особняке с античными колоннами в Глазовском переулке, рядом со Смоленским бульваром. Во всем здесь, как и в характере хозяина, чувствовалось смешение нового и старого: собственная электростанция при усадьбе и толстый, бородатый кучер в русском кафтане на тройке перед крыльцом. Старообрядческие иконы на стенах соседствовали с полотнами Поля Гогена и Клода Моне, лучшие французские вина стояли на одном столе с необъятных размеров русским самоваром.

В зимнем саду морозовского особняка была собрана не самая большая, но одна из самых интересных в России коллекций картин. Опытный ценитель искусства, Михаил Абрамович сразу же разглядел недюжинный талант недавно умершего Гогена и купил в Париже четыре его картины. Художник Константин Коровин, дававший Морозову уроки рисования, вспоминал о «смотринах» шедевров одного из главных представителей постимпрессионизма:

«Привез Михаил Абрамович картины в Москву. Обед закатил. Чуть не все именитое купечество созвал.

Картины Гогена висят на стене в столовой. Хозяин, сияя, показывает их гостям, объясняет: вот, мол, художник какой, для искусства уехал на край света. Кругом огнедышащие горы, народ гольем ходит… Жара…

– Это вам не берёзы!.. Люди там как бронза.

– Что ж, – заметил один из гостей, – смотреть, конечно, чудно. Но на нашу берёзу тоже обижаться грех. Чем же берёзовая настойка у нас плоха? Скажу правду, после таких картин как кого, а меня на берёзовую тянет.

– Скажите на милость! – воскликнул Михаил Абрамович. – Мне и Олимпыч, метрдотель, говорил: «Как вы повесили эти картины, вина втрое выходит». Вот ведь какая история! Искусство-то действует…»

Михаил Абрамович Морозов со всеми своими причудами был человеком жизнерадостным и колоритным: огромного роста, неуёмной энергии, пил и ел без меры, зная, что тем самым просто губит себя. Ещё в детстве он перенёс скарлатину с осложнением на почки и сердце. Ему нужно было беречь своё здоровье, но, по воспоминаниям близких, Михаил Абрамович, словно нарочно, делал именно то, что для почек и сердца было ядом. "Когда доктора у него уже определили нефрит, он каждый день пил водку и закусывал её сырым мясом с перцем. На это было ужасно смотреть!" - сокрушалась впоследствии его супруга Маргарита Кирилловна Мамонтова. Умер Михаил Морозов в 1903 году в возрасте 33-х лет. После его смерти, согласно завещанию, 60 картин было передано супругой в Третьяковскую галерею. После 1917 года великолепное собрание западной и русской живописи, икон и скульптур Морозова попало в ГМИИ имени А.С. Пушкина и Эрмитаж.

От брака с Маргаритой Кирилловной Мамонтовой (1873-1958) Михаил Морозов имел четверых детей: Юрия, Михаила, Елену и Марию. Младший сын Михаил (1897-1952), позировавший В.Серову для известного портрета «Мика Морозов», стал известным советским шекспироведом. Юрий - морской офицер, пропал без вести во время Гражданской войны. Обе дочери эмигрировали.

И.А. Морозов
К.А. Коровин, 1903

Средний брат Иван Абрамович Морозов (1871-1921) – самый «покладистый» из сыновей, стал единственным помощником матери в семейном «ситцевом» бизнесе.

После окончания Цюрихского политехникума он жил в Твери, являлся директором-распорядителем Тверской мануфактуры. Благодаря упорству и предприимчивости Ивана Абрамовича, капитал семейного предприятия в 1904-1916 годы вырос в три раза. Особенно большую прибыль фабрики Морозовых сумели получить в ходе Первой мировой войны, когда получили государственные заказы на сукно и полотно для армии.

Иван Морозов не ограничивал свою деятельность только текстильной промышленностью. Он был избран председателем правления образованного в 1908 году Мугреевско-Спировского лесопромышленного товарищества, входил в число учредителей Российского акционерного общества «Коксобензол», а также «Московского банка» братьев Рябушинских, продолжал филантропические традиции семьи.

В 1899 году Иван Абрамович перебирается из Твери в Москву, обзаводится собственным домом. У вдовы своего дяди Давида Абрамовича Морозова он покупает старинную дворянскую усадьбу на Пречистенке - одну из немногих, которым посчастливилось уцелеть после опустошительного пожара 1812 года. Молодой, богатый предприниматель быстро стал известен в свете. На его званых обедах, интимных вечерах и завтраках собиралось ничуть не меньше интересных людей, чем у старшего брата Михаила Морозова. В доме брата Иван познакомился со многими литераторами, артистами и художниками. Часто бывая в подобном окружении, Иван Абрамович очень скоро попадает под влияние своих новых приятелей и начинает интересовался живописью. Тогда же он знакомится с Сергеем Щукиным, великим коллекционером и любителем искусства, чья картинная галерея западной живописи производит на Ивана Абрамовича огромное впечатление. Определяющую роль в его желании начать коллекционировать сыграла также дружба с художниками (Коровиным, Серовым, Васнецовым). Началом собственной коллекции И.А. Морозова становится покупка картин русских пейзажистов, а в 1903 году он покупает холст Альфреда Сислея «Мороз в Лувесьенне». Это полотно кладет начало собранию западноевропейской живописи, которое вскоре станет одним из самых крупных в России.

После смерти брата Иван Морозов как бы перенял эстафету семейного собирательства и с удвоенной энергией продолжил пополнение своей коллекции. Обычно Иван Абрамович покупал картины у парижских маршанов (Воллара, Дюран-Рюеля, Бернхейма и т. д.), а также во время вернисажей или же прямо в мастерских художников. Он регулярно ездил в Европу, прежде всего в Париж, где, казалось бы, для него не существовало ничего, кроме музеев и выставок. Он не пропускает ни одной значительной выставки, ни «Независимых», ни «Осеннего Салона». Уже через несколько лет в его собрании было свыше 250 произведений новейшей французской живописи, в том числе полотна Ренуара, Ван Гога, Пикассо, Гогена, Матисса и др. О суммах, которые тратил на произведения искусства Иван Морозов, ни один из европейских собирателей, а тем более западных музеев, не мог даже и помыслить. Человек уравновешенный, не потрясавший Москву как его братья (Михаил - миллионными проигрышами в Английском клубе, Арсений - безрассудными пари), он позволял себе безумства только по отношению к своему собранию. Не случайно Воллар называл его «русский, который не торгуется». Как иначе объяснить то, что чрезвычайно прагматичный в делах он мог ежегодно тратить на покупки картин невероятные суммы - 200–300 тысяч франков? Известно с точностью, во сколько Морозову обошлась западная часть коллекции: 1.410.665 франков (1 рубль = сорок франков).

Парижские знакомства, картины, процветающий бизнес - всё это побудило Ивана Абрамовича переустроить московский особняк или, точнее, приспособить его для своей новой страсти: собирательства. Благодаря перестройке, осуществленной под руководством модного архитектора Льва Кекушева, появилась возможность наиболее выигрышно показать коллекцию. Впрочем, Морозовский особняк всегда был закрыт для посторонних. Попасть в него было гораздо трудней, нежели к гостеприимному С.И. Щукину или покойному брату Морозова Михаилу. Иван Абрамович никогда не старался привлечь внимание прессы и критики, не любил показывать свою коллекцию. В отличие от брата, который ещё при жизни раздаривал собранные шедевры московским музеям, он весь отдался страсти коллекционирования и собирал картины исключительно для себя.

В 1918 году частная галерея была национализирована. Морозовский особняк вместе с коллекцией стал «Вторым Музеем Новой западной живописи» (Щукинская коллекция составила Первый музей). Иван Абрамович был назначен заместителем хранителя собственной коллекции и в течении нескольких месяцев исполнял эту должность, сопровождая посетителей по залам музея. Уже покинули Советскую Россию практически все его прежние друзья, знакомые, родственники. В 1917 году скончалась мать, Варвара Алексеевна, но Иван Морозов не мог бросить свою коллекцию. Лишь весной 1919 года вместе с женой Евдокией и дочерью он решился и навсегда покинул Россию. Морозовы обосновались в Париже, сначала в гостинице Мажестик, а потом в квартире на сквер Тьэр, 4 в 16-м квартале. В эмиграции И.А. Морозов никогда не вспоминал о национализированных большевиками фабриках (большую долю семейных предприятий Варвара Морозова и так завещала своим рабочим), не жалел о былом благополучии, утрате состояния и имущества. Самым ценным, что он оставил в России, коллекционер считал своё собрание живописи. Без него жизнь Ивана Морозова потеряла смысл. Он скончался от болезни сердца 22 июня 1921 года по дороге в Карлсбад (Карловы Вары).

А.А. Морозов

Младший из братьев Арсений Абрамович Морозов (1874-1908) в родовом текстильном деле абсолютно никакого участия не принимал.

Красавец, балагур, известный всей Москве гуляка, страстный охотник и собаковод, Арсений снискал себе славу кутилы, прожигателя жизни и родительских капиталов. Зато он удивил и «порадовал» Первопрестольную постройкой неординарного сооружения на Воздвиженке - замка в испано-мавританском стиле, в котором сейчас находится «Дом дружбы».

На 25-и летие матушка Варвара Алексеевна подарила Арсению участок, на котором располагался привычный глазу московских обывателей, «классический» особнячок. Молодой Морозов решил перестроить его по своему вкусу.

Заказ на строительство особняка на Воздвиженке получил архитектор Виктор Мазырин (1859-1919). Арсений Морозов познакомился с ним в 1894 году на Всемирной выставке в Антверпене, для которой Мазырин проектировал русский павильон. К тому времени он был уже известным мастером, автором павильонов для Парижской выставки в 1889 году и Среднеазиатской выставки в Москве (1891). Мечтатель и романтик, Мазырин слыл у московской публики «большим оригиналом»: он верил в переселение душ и считал себя инкарнацией некоего египтянина-строителя пирамид, поэтому дважды побывал в Египте. Архитектор много путешествовал и, как настоящий зодчий, привозил из каждой поездки альбомы зарисовок - рисунки различных зданий, понравившихся ему деталей и фрагментов архитектурных сооружений. Неудивительно, что Арсений Морозов сошёлся и подружился именно с таким мастером: они стоили друг друга. В Москве ходили слухи, что между «оригиналом»-архитектором и его заказчиком имел место бурный гомоэротический роман.

Архитектор Виктор Мазырин

Говорят также, что, принимая заказ на постройку особняка, Мазырин спросил: в каком стиле строить?

«А какие есть?» - поинтересовался Арсений.

«Классический, модерн, мавританский…» - начал перечислять зодчий.

«А, строй во всяких! У меня на все денег хватит,» - заявил ему Морозов.

Вскоре архитектор и заказчик отправились в путешествие по Европе - искать прообраз будущего чудо-дворца. Искомое нашлось в португальском городе Синтра: дворец Паласиу-ди-Пена, построенный в 1885 году, принадлежавший принцу Фердинанду, мужу португальской королевы Марии II. Замок стоял на высокой скале, доминировал над местностью и в то же время оставлял впечатление легкости и очарования. Это сооружение очень понравилось Морозову-младшему. Он заказал Мазырину построить особняк в стиле мануэлино, характерном для Португалии и, в частности, для дворцов Синтры.

В 1897 году Лида - старшая дочь архитектора Мазырина, балерина Мариинского театра, заложила первый камень в основание дома. Уже через три года (очень быстро по тем временам) строительство было закончено.

Особняк Арсения Морозова на Воздвиженке

Ещё на стадии строительства особняк Морозова стал объектом насмешливых разговоров москвичей, сплетен, слухов и критических газетных публикаций. Все его залы были решены в разных стилях – не было повторяющихся, даже похожих, как и потребовал Морозов изначально.

Аристократическая Москва скептически морщилась. Граф Лев Николаевич Толстой в романе «Воскресение» дал убийственную характеристику и особняку, и хозяину: Нехлюдов, проезжая по Воздвиженке, размышляет о строительстве «глупого ненужного дворца какому-то глупому ненужному человеку». Не менее резко высказалась Варвара Алексеевна, мать Арсения, когда узнала, что сын сделал с её подарком - особняком в русском стиле: «Раньше я одна знала, что ты дурак, теперь вся Москва знает». На все упреки братьев о безвкусии и непрактичности Арсений отвечал: «Мой дом будет вечно стоять, а с вашими картинами ещё неизвестно что будет».

Дом на Воздвиженке славился шикарными банкетами, которые устраивал хозяин, гостей собиралось столько, что «дамскому вееру было негде упасть». Арсений мог пригласить на банкет целый кавалерийский полк, а однажды заходивших встречало чучело медведя, в лапах у которого был серебряный поднос, полный осетровой икры. Особенно частым гостем особняка стал Савва Тимофеевич Морозов – двоюродный дядя братьев Морозовых, который нередко приводил с собой своих друзей, в том числе и писателя Максима Горького.

Однако долго наслаждаться жизнью в «мавританском замке» Арсению не пришлось. В Твери, на пьяной пирушке по случаю местных выборов речь зашла о силе воли. Тридцатичетырёхлетний Морозов заключил глупое пари, что сможет выдержать любую боль и, не долго думая, тайком от приятелей, прострелил себе ногу. Пари он выиграл, но рана не была должным образом обработана, и через три дня Арсений умер от заражения крови. Его друг Мазырин скончался в 1919 году то ли от пневмонии, то ли от брюшного тифа. (Его потомки и сегодня живут в Москве). Дом же, построенный парой этих эксцентричных людей, стоит до сих пор. За более чем вековое существование дома произошло изменение вкусов и представлений о прекрасном. Теперь этот образчик странной для современников архитектуры воспринимается как нечто замечательное и даже чудесное.

Со смертью Арсения Морозова, скандальная слава дома на Воздвиженке не закончилась. Кутила и любитель женщин оставил особняк не жене с детьми, а некой даме полусвета Коншиной, которая была его любовницей. И даже старания лучших московских юристов, нанятых Варварой Алексеевной Морозовой, не увенчались успехом. Оспорить это завещание родственники не смогли. Сама Варвара Морозова до конца жизни ненавидела дом на Воздвиженке, который стал своеобразным памятником её непутёвому, но, вне сомнения, любимому сыну.

Елена Широкова

Использованы материалы:

Морозова М.К., Мои воспоминания, «Наше наследие», 1991, № 6;

Морозов и Щукин - русские коллекционеры. От Моне до Пикассо, М.-Кельн, 1993.

Понятие «бизнесвумен» почему-то связывают с современной эпохой, а ведь еще в царской России встречались такие умные и сильные женщины. Особенно славилась ими династия купцов Морозовых, которые, словно специально, выбирали себе в жены «железных леди» – будущих успешных предпринимательниц и меценаток, деловой и творческой жилке которых завидовала вся Москва.

Мария Федоровна

Мария Федоровна, жена Тимофея Морозова, сына Саввы Васильевича, была счастлива в браке и очень богата. Она исправно вела дела семьи, а потом и бизнес мужа, постепенно отошедшего от дел, и имела железный характер. Не сломили ее даже череда смертей: несколько из ее детей умерли в первые годы жизни, затем покончила с собой взрослая дочь Ангелина и довершила череду несчастий кончина супруга.

Овдовев, Мария Федоровна стала главной опорой многочисленной семьи и до конца жизни поддерживала своих взрослых детей и внуков. И хотя близкие считали ее холодной и бездушной (например, один из сыновей сетовал, что она занимается благотворительностью, но никого не любит), нельзя отрицать предпринимательских качеств и щедрости этой женщины.

Ее Никольская мануфактура в начале прошлого века была признана самым преуспевающим предприятием региона. Морозова опекала больницы, учебные заведения, материально помогала девушкам, выбравшим творческие профессии.

В день похорон миллионерши в соответствии с ее последней волей в Москве раздавали деньги неимущим, 26 тысяч рабочих на московских фабриках получили «премию» в размере дневной зарплаты и продуктовый паек, а также в двух московских столовых бесплатно накормили обедами тысячу бедняков.

Варвара Алексеевна

Дочка богатого промышленника и благотворителя Алексея Хлудова Варвара в шесть лет осталась без матери, а в 16 отец уже выдал ее замуж. Супругом стал молодой купец, совладелец Тверской мануфактуры Абрам Абрамович Морозов, который, кстати, приходился ей двоюродным дядей.

Морозов вместе с братом активно занимался благотворительностью: открыл при фабрике больницу, родильный дом, школу, кроме того, был попечителем нескольких приютов. Варвара была ему под стать: она пользовалась огромным авторитетом в купеческой среде, была хорошо образована и отлично ориентировалась в коммерческих делах.

Когда Абрама Морозова разбил паралич, супруга активно взяла управление мануфактурой в свои руки и очень успешно руководила производством. А после его смерти 34-летняя вдова официально вступила в должность исполняющей обязанности управляющей вплоть до совершеннолетия своих сыновей.

Когда умер супруг, она была еще молодой привлекательной женщиной (огромные карие глаза, густые пышные волосы, хорошая фигура) и могла удачно выйти замуж во второй раз. Но этому помешала странная выходка мужа. Незадолго до смерти Морозов написал завещание на имя жены и детей, но с одной пометкой: повторное замужество лишает Варвару Алексеевну прав на все ее огромное состояние. Поэтому, когда у вдовы появился возлюбленный, очень уважаемый в Москве публицист и экономист Василий Соболевский, она не смогла официально выйти за него замуж. И хотя она впоследствии родила от него троих детей и даже дала им отчества «Васильевичи» (при этом с фамилией «Морозовы»), влюбленные все равно жили порознь. Интересно, что в весьма пуританской Москве XIX века общество не посмело осудить вдову за такую связь – настолько велик был ее авторитет и всеобщее уважение к ней и ее избраннику.

Многих из окружения Морозовой в этой истории удивило другое: когда родная сестра Варвары бросила своего мужа Александра Мамонтова и стала жить гражданским браком с известным столичным врачом Владимиром Снегиревым, Морозова настолько возмутилась, что перестала с ней общаться и даже не пришла на ее похороны.

Варвара Морозова вообще имела какое-то свое представление о том, что правильно, а что – нет. И иногда причину ее поступков было сложно понять. Например, как и многие в роду Морозовых, она выделяла огромные суммы на строительство учебных заведений и просто помогала разным «просителям». Так, она часто давала деньги Льву Толстому на разные нужды. Но вот когда к ней пришли с подобной просьбой молодые Станиславский и Немирович-Данченко и стали рассказывать, что хотят открыть художественный театр, она холодно отказала, посчитав такое вложение невыгодным.

Впрочем, в городе ходили слуги, что помогает Морозова только людям именитым – мол, для нее это гарантия того, что деньги будут потрачены не зря.

Маргарита Кирилловна

Волевой характер она унаследовала, судя по всему, от матери. Известно, что ее родительница, оставшись вдовой с двумя маленькими дочками (ее супруг Кирилл Мамонтов проигрался и застрелился в Марселе), не отчаялась. Женщина отправилась с детьми в Париж, взяла уроки шитья и вернулась в Москву в качестве портнихи. Обедневшая купчиха обошла всех знакомых и попросила поддержать ее.

Сочувствуя вдове, многие стали заказывать у нее платья и белье. Очень скоро ее мастерская стала самым модным и фешенебельным ателье в Москве. При ней даже работала школа для девочек по пошиву и дизайну одежды.

Возможно, это гены матери, но все-таки большая часть москвичей считала Маргариту Морозову копией свекрови. Кстати, они даже внешне были похожи.

Жизнь с супругом, Михаилом Абрамовичем, далась Маргарите непросто: он был раздражителен, ревнив и авторитарен и она не чувствовала себя в доме хозяйкой. После его смерти Маргарита Кирилловна показала свое отношение к нему так: когда огласили завещание, по которому все свое имущество муж оставил ей, она тут же составила документ, в котором отказалась от наследства в пользу детей.

Как писал поэт Андрей Белый, боготворивший Морозову и считавший ее идеалом, в супружестве она была «дамой с тоской по жизни», а после – «активная деятельница музыкальной, философской и издательской деятельности Москвы».

Маргарита Кирилловна покровительствовала многим деятелям культуры. Например, много лет подряд платила «стипендию» композитору Скрябину, помогала деньгами во время тяжелой болезни художнику Серову, финансировала концерты русской музыки в Париже, а ее дом был центром культуры и общественной жизни Москвы.

Лишившись после революции своих домов, картин, денег, она доживала в нищете, но не пала духом: писала мемуары, посещала консерваторию и помогала внуку.

Не менее интересна история другой сильной женщины,